Фото: ЯРОО поиск детей и взрослых «ЯрСпас»
«Ушел в лес и не вернулся», «отправился на прогулку и перестал выходить на связь». Подобные сообщения в последнее время регулярно появляются в социальных сетях и новостных лентах СМИ. На поиски пропавших отправляются сотрудники МЧС, правоохранительных органов и, конечно, волонтеры. Кто чаще пропадает и почему? Что делать, чтобы дети не терялись? Что движет людьми, которые участвуют в поисках, и можно ли привыкнуть к ситуациям, заканчивающимся словами «Найден, погиб»? Об этом и не только мы поговорили с руководителем ярославской региональной общественной организации «ЯрСпас» Алексеем Чернышевым и его заместителем Ириной Шестаковой.
Как официальная общественная организация «ЯрСпас» работает уже почти десять лет – с марта 2012 года. Сама же идея создания волонтерского поискового отряда родилась у Алексея осенью 2010-го. Тогда в подмосковном лесу вместе со своей тетей пропала четырехлетняя Лиза Фомкина. Девочку нашли мертвой на десятый день с момента исчезновения.
– Глядя на репортажи оттуда, я очень переживал, у меня тогда родилась первая дочка. Стало понятно, что количество людей, если у них нет опыта и понимания, как вести поиски, ничего не решает. И тогда я задумался о том, чтобы собрать тех, кто имеет опыт нахождения в лесу и может быть полезен при поисковых мероприятиях, – рассказывает руководитель «ЯрСпаса».
Волонтерских поисковых инициатив на тот момент в Ярославской области не было. Поэтому Алексей зарегистрировался как доброволец на сайтах двух московских организаций, которые появились после трагедии с Лизой.
– Осенью 2011-го у нас в Красноперекопском районе пропал ребенок. Информация каким-то образом попала в Москву, со мной связались координаторы поиска пропавших людей. На тот момент у меня в офисе (речь об основной работе Алексея – прим. ред.) было порядка 10 сотрудников, и они все стали на этот день поисковиками. Вместо работы мы занимались сбором информации, – вспоминает Алексей.
А первый серьезный поиск для Алексея и тогда еще незнакомых ему людей, которые впоследствии стали костяком отряда, состоялся в марте 2012-го. Ярославские волонтеры поехали в Вытегру искать 5-летнего Роберта Ванинова.
– Трижды мы выезжали туда. Когда Роберта нашли, к сожалению, было уже поздно. Но на этих поисках сформировалось понимание того, каким должен быть «ЯрСпас», – отмечает Алексей.
Сейчас «ЯрСпас» не только занимается поиском пропавших людей, но и ведет большую профилактическую работу. Прежде всего, она направлена на то, чтобы не терялись дети. Так, в рамках проекта «Безопасное детство» для школьников проводят занятия по безопасности, в том числе и информационной. Обучают и малышей из детских садов. Помогает в этом созданный волонтерами кукольный театр. Правда, за последний год, в условиях пандемии, формат работы пришлось изменить.
– Придумывали, как переводить это все в онлайн-режим. С детскими садами пришлось голову поломать. Но наши девочки смогли снять постановку, не потеряв при этом интерактивность. При содействии воспитателей в группах очень заходит, детям нравится, – делится Алексей.
На сегодняшний день основной костяк отряда – порядка 30 человек. Это совершенно разные люди, которые по различным причинам решили стать частью поискового сообщества.
– Я пришла в отряд после того, как в моей семье пропал близкий мне человек. Нашли его волонтеры в Москве. До этого момента я вообще не знала, что существуют такие люди. Начала изучать эту тему, увидела, что у нас в регионе есть «ЯрСпас». И в 2018 году приехала на первый поиск. Кто-то приходит после такой же ситуации, что была у меня. Другие просто ищут реализации в жизни, – рассказывает Ирина.
Активный поисковый сезон в этом году начался совсем недавно. Причина тому – сухое лето. С января по август поступило 52 заявки. Причем пять из них на лесной поиск волонтеры получили только за сутки, в прошедшие выходные.
Кстати, именно грибники, причем большей частью мужчины, – та категория людей, которые пропадают достаточно часто.
– Подводит самоуверенность: я всегда в этот лес хожу, здесь все знаю, там у меня где-то тайное место с грибами, про которое никому не расскажу, телефон мне не надо, компас тоже, я и так выйду. А лес очень быстро меняется. Он за неделю совершенно другим становится. Человек заходит в лес и там остается, – объясняет Алексей.
Нередко пропадают и подростки, и тоже сезонно.
– Как правило, весна, конец учебного года, родители вспоминают про дневники, на улице солнышко, и они побежали. Зимой бегает значительно меньше подростков, – говорит Алексей.
И добавляет: волонтеров привлекают, когда подростков не удалось найти после отработки двух кругов – родственников и друзей. А вот если пропал маленький ребенок, за помощью обращаются сразу.
– Отклик на детей совсем другой, не такой, как на пожилых людей или грибников. Если пропал ребенок, то это сразу большие поисковые мероприятия. Дети в любую погоду в природной среде беззащитны. Взрослый же человек, если мы не говорим про холодное время года, сутки спокойно может продержаться, даже без еды и питья. Здесь есть время для маневра, – поясняет Алексей.
Нередко волонтерам приходится искать особенных детей. А для этого требуются дополнительные знания.
– В прошлый летний поисковый сезон у нас постоянно бежали дети с особенностями развития. После этого в нашем отряде появились два детских психолога. И родилась идея создать в рамках проекта о безопасности детей проект особого поиска, где эти же специалисты обучают именно наш основной состав, чтобы понимать, как искать таких ребят, ведь некоторые из них даже не разговаривают. И ведут они себя по-разному. Один может истерить и кричать, и нам будет проще его найти. А кто-то прячется и даже звука не может произнести, пока ты его не найдешь, – отмечает Ирина.
К сожалению, не каждый поиск, будь то поиски ребенка или взрослого, заканчивается заветными словами «Найден, жив». И переживать такие ситуации непросто.
– Именно поэтому в среде волонтеров такая текучка и есть, большая. Бывает так, что идет черная полоса, несколько поисков подряд либо безрезультатны, либо с тяжелым результатом, и многие люди психологически не справляются. Одни уходят из отряда насовсем, другие – на какое-то время, переживают, а затем возвращаются, – говорит Алексей.
Однако, по его словам, со временем появляется некий цинизм, который позволяет оставаться в строю. Опытные участники отряда уже могут предсказать исход поиска и морально к нему подготовиться. Но лишь в том случае, если речь идет о пропавшем взрослом человеке. В ситуации с детьми это не работает. Именно поэтому в рамках нового проекта «Всегда готов», который «ЯрСпас» запустил 15 августа, с волонтерами на предмет профвыгорания будут работать психологи.
Фото представлены ЯРОО поиск детей и взрослых «ЯрСпас»
Но несмотря на все сложности, трудности, с которыми порой сталкиваются те, кто пришел в отряд, получают люди очень многое.
– Это новые знания, определенные навыки. Люди становятся более психологически устойчивыми, готовыми быстро принять какие-то решения, – поясняет Алексей.
А нередко бывает и так, что в отряде создаются семьи и рождаются дети. И родители уже вместе с малышами приезжают на слеты и растят новых волонтеров.
