Самая продолжительная и страшная осада города за всю историю. Сегодня 81-я годовщина снятия блокады Ленинграда. для Ярославля эта дата тоже особенная. Наш регион стал вторым домом для сотен тысяч эвакуированных.
Минута молчания под звуки метронома. Трагическая симфония блокадного Ленинграда звучит на Воинском кладбище Ярославля. В годы Великой Отечественной наш регион принял больше всего эвакуированных - 600 с лишним тысяч человек. Из них огромное количество детей.
- Я помню это очень хорошо, нас вывозили уже как беспризорников. И нам в Ярославле на остановке, считали, что мы первые сироты, и нам ведро мёда принесли. Представляете, какое это было счастье.
У этого мемориала каждый год 27 января многократно повторяется одно и то же слово. Будто клятва, будто молитва - спасибо. Александра Николаевна Власова помнит, как уходил в ополчение её отец. Как пришла похоронка. Как мама слегла от голода и уже лёжа шила своим четырём девочкам нарядные платья.
- Она всегда шила всё и вязала сама. И кофточку шила белую, внизу кружева на рукавах, воротничок кружевной, трусики чистые, рубашечку - и всё сложила у меня в изголовье.
Сёстры позже поймут - мама хотела, чтобы их похоронили в чистом, готовилась. Сама вскоре умерла. Из еды давно ничего не было. Похоронные кружева не понадобились - началась эвакуация. Обессиленная Шура очнулась только в Переславле. Помнит до сих пор - её выхаживала женщина, у которой своих детей было трое.
- Рафа пришёл в детский дом, её сын, 12-летний. Он сел на корточки, а я его обняла крепко-крепко за шею, и нёс меня 4 километра. А холодно - 25-30 градусов морозы были раньше. Несёт, а у меня ни рукавичек, ни чулочек на ногах, ничего не было ни у кого. Ведь Ярославль не был готов такую массу детей принимать. Я плачу: "Рафа, руки озябли!" - Свои рукавички снимает, а маленький же тоже был, и надевает мне.
Шуру хотели удочерить, но разлучить её с сёстрами не дали. Так и выросли все в детском доме. Но эти варежки, снятые в мороз мальчишкой, хлеб, который поровну делила между детьми простая ярославская женщина - символы её спасения. А вот ещё один символ - горький, тяжёлый, больше похожий на цемент. Хлеб. Тот самый. Блокадный.
- Высыпаем сюда муку овсяную, высыпаем муку цельнозерновую обойную, подсолнечный жмых, соль.
И солод. Иногда были целлюлоза и кора деревьев. Каждый год, как дань памяти, его выпекают студенты ярославского колледжа. Эхо блокады звучит и здесь.
- Двоюродная бабушка, её вывезли из Ленинграда с двумя детьми, фактически полуживыми. Она говорит, еле. Заваривали клей, варили ремни кожаные и пили эту воду. И они остались живы только благодаря тому, что их вывезли сюда и здесь потихонечку начали кормить, - поделилась Ирина Красотина, преподаватель.
- Солёный какой-то.
- Отличается от нашего сегодняшнего хлеба?
- Да, очень сильно.
Хлебом и песней, старыми снимками, воспоминаниями, в которых неразрывно связаны Ленинград и Ярославль. В далёком 44-м, в год снятия блокады, история объединила два города, сделав общими их детей.
