Его называли королем комедии, и абсолютно по праву. Накануне исполнилось ровно 100 лет со дня рождения Леонида Гайдая. Из десятков его фильмов ярославцам особенно дороги два. И даже спустя полвека они сумели сохранить память о съемочных днях. К которой можно прикоснуться не только взглядом.
Центр Рыбинска – настоящий натурный киноклад – почти полсотни кварталов дореволюционной застройки. Это и стало определяющим фактором для решения Леонида Гайдая снимать именно здесь историю о великом комбинаторе. Так, Рыбинск сыграл роль Старгорода.
– Были повешены стилизованные вывески в основном. Не совсем такие как сейчас, сейчас дореволюционные, а те были сделаны под период НЭПа, то есть под 20-е годы, – рассказал экскурсовод Александр Карамышев.
Сцену встречи Остапа с беспризорником снимали на Волжской набережной, в самом начале Стоялой – тогда Пролетарской улицы. Асфальт спрятали под слоем резиновой имитации брусчатки и присыпали песком. Получилось весьма натурально.
– Дядь, дай десять копеек, дай 10 копеек, а.
Кстати, рыжего мальчугана сыграл юный рыбинец Саша Лапшин – ассистенты режиссера высмотрели его в толпе зевак. Три года назад к юбилею города и 50-летию фильма эту встречу запечатлели в бронзе. Туристы не обходят скульптурную композицию вниманием – нос маленького стяжателя начищен до блеска. А вот единственное отступление от киноправды – те самые ключи от той самой квартиры – регулярно и вандально у великого комбинатора отбирают. И становится как-то стыдно за суеверных соотечественников. Одно из самых красивых зданий – хлебную биржу – превратили в аукционный дом. Именно отсюда Эллочка-людоедка увозила стулья из гарнитура мадам Петуховой.
– Трогай, парниша.
Улица Стоялая так понравилась Гайдаю, что он большую часть натурных съемок провел на ней. Сейчас эти здания лишь поменяли цвет. А вот «Боколее» мадам Грицацуевой не повезло: все, что осталось от дома, стыдливо прячется за декоративным баннером. Но царицей кинокадра стала, безусловно, рыбинская каланча. А на ее фоне делят стул Ипполит Матвеевич и отец Федор. И на Стоялой...
– Грабят. Позвольте.
И под старым автомобильным мостом через реку Черемуху.
Бесконечно длинный шарф и фуражка – неотъемлемые атрибуты кинообраза сына турецкоподданного.
Оказывается, по завершению съемок москвичи подарили большинство костюмов местному драмтеатру, куда спустя сорок лет к отцу заглянул Андрей Родин. Фуражку Остапа – Арчила Гомиашвили – единственное, что осталось от подарка столичных гостей, он выпросил у костюмера.
– Костюмер любезно подарила мне эту фуражку, и сейчас она находится в музее истории кино.
Обычная форменная морская, с пуговками-якорьками с многочисленными инвентарными номерами и серьезными следами носки фуражка требует серьезной реставрации. Но даже такая, она – самый ценный экспонат в коллекции рыбинца.
– У нее были большие разрывы здесь и наверху.
Не из гарнитура. И не двенадцать. Но зато абсолютно реальные, и точно со съемок «Ивана Васильевича». Реставрации дождались. Уже через два года Леонид Гайдай вновь вернулся на ярославскую землю.
– Живьем брать демонов.
То, что сцена погони снималась в Ростовском Кремле, знают все местные жители. Некоторые на съемках даже работали. Так сотрудник ростовского АТП возил реквизит и оборудование съемочной группы.
– Съемки закончились, и группа случайно забыла эти два стула в кузове автомобиля у Василия Павловича. Родственники его, прогуливаясь по Ростовскому Кремлю, заметили одну из фотографий, – сказал старший научный сотрудник ГМЗ «Ростовский Кремль» Дмитрий Леонов.
Которая и стала доказательством: из одного из этих кресел Леонид Гайдай и руководил съемочным процессом. В этом году «Ивану Васильевичу» – ровно полвека. Ровно век – его создателю. И еще много-много лет он будет командовать парадом отечественной кинокомедии.
